Десятая жертва - Страница 346

К оглавлению

346

– Однако когда я увидел, как развиваются события, я взял на себя смелость что-то предпринять, – сказал Джордж. – Я сделал это даже не столько ради вас, сколько ради Найджела. Я установил за вами наблюдение. И, узнав, где вы находитесь, явился за вами лично.

– Большое спасибо, – сказал Хоб.

– Официально считается, что ничего не произошло. Нам не положено вмешиваться. Только наблюдать.

– И что же мне теперь делать? – спросил Хоб.

– Лучшее, что вы можете сделать, – это вернуться на Ибицу, – сказал Джордж. – Я рассчитываю, что вы вытащите Найджела из этой переделки.

– А Найджел там?

– Именно так. Он наблюдает за развешиванием картин. Завтра состоится торжественное открытие отеля. Хоб, я хочу его вытащить. Я звонил ему, но не смог дозвониться. По официальным каналам сделать ничего не удалось. Испанская полиция и слышать ничего не желает. Но вы можете его найти и предупредить.

Хоб кивнул. Хотя ему ужасно не хотелось снова лезть в эту заваруху.

– Я сам отвезу вас в аэропорт, – сказал Джордж.

– Благодарю вас, – ответил Хоб. Манеры Джорджа ужасно заразительны.

Часть IV
ИБИЦА

Глава 1

Хоб умылся в маленьком туалете на борту самолета компании «Иберия», летящем из Лондона на Ибицу. У стюардессы даже нашлась бритва. Правда, крема для бритья не оказалось, пришлось воспользоваться крохотным кусочком мыла. А вот со старыми тряпками Джорджа сделать ничего было нельзя. Везде, кроме садика Джорджа, они смотрелись вопиюще неуместно. Хоб решил обзавестись новым гардеробом при первой же возможности.

Самолет приземлился на Ибице около часа по Гринвичу. Поздновато для того, что задумал Хоб. Он хотел пробраться на прием в честь открытия отеля, но приглашения у него не было. Что-то подсказывало ему, что эти ворота штурмом не возьмешь. Хоб надеялся только на Большую Берту. У нее было приглашение – и привычка всегда опаздывать.

Он взял такси из аэропорта до Ибица-Сити. Такси с ревом пронеслось по шоссе, запруженному, как всегда в летнее время, покружило по улочкам Дальт-Вильи, и наконец высадило его в квартале от дома Берты. Хоб бегом добежал до ее квартиры и постучал в дверь тяжелым железным молоточком. Никто не отозвался. Он постучал еще несколько раз, потом вышел на улицу и принялся кричать в открытое окно:

– Берта! Вы дома? Это я, Хоб!

Когда он крикнул это в пятый раз, из соседнего ресторанчика выглянул лохматый подросток и сказал:

– Хоб вы или не Хоб, а ее нет дома.

– А ты откуда знаешь?

– Потому что я видел, как она уехала. Вы ее чуть-чуть не застали.

– Carrai! – воскликнул Хоб. Это было обычное местное восклицание, означающее, что что-то идет не так, и не по вине говорящего.

– Да вы небось видели ее машину, когда сюда шли, – сказал парнишка. – «Симка» горчично-желтого цвета. Приметная такая.

Теперь, когда парень сказал, Хоб вспомнил, что и вправду видел эту машину. Но он был так занят, мысленно подгоняя такси, огибавшее крутые повороты по дороге к Берте, что не узнал ее машины.

– Ах, твою мать! – сказал Хоб. Он присмотрелся к парнишке повнимательнее и узнал его. Это был Ральфи, второй сын Сандры Ольсон. Выглядел Ральфи лет на четырнадцать. Хоб вспомнил, что с этим что-то не так: то ли на самом деле ему двенадцать, и он выглядит старше своих лет, то ли, наоборот, ему семнадцать, и он выглядит моложе.

– Ральфи! Что ты тут делаешь?

– Помогаю на кухне. Устроился подработать на каникулы.

– Мне очень надо поймать Берту! – сказал Хоб.

– У вас есть машина? Она довольно медленно ездит. Если вы знаете, куда она поехала, вы ее догоните.

Хоб покачал головой.

– Нет у меня машины. Придется вернуться на Пену и взять такси.

– А куда она поехала?

– На открытие отеля в Сан-Матео.

– Если бы у вас был мотоцикл-вездеход, – сказал Ральфи, – вы могли бы перехватить ее по дороге.

– Что за вездеход?

– Ну, такой, на котором можно ездить везде, не только по дороге. Вы могли бы срезать напрямик через горы.

– Нет, вездехода у меня нет.

– А у меня есть! Могу подвезти.

– А как же твоя работа?

– А, Пабло управится! Тысяча песет. Идет?

– Давай!

Ральфи шмыгнул обратно в ресторанчик. Послышался быстрый разговор на местном диалекте. Потом Ральфи появился снова и вывел огненно-красный «Бултако-Матадор» с двигателем на 250, кроссовыми шинами и высокими крыльями. Он ткнул ногой в педаль, мотоцикл взревел. На узенькой гулкой улочке рев был совершенно оглушительный.

– Залезайте! – скомандовал Ральфи.

Хоб на миг усомнился, разумно ли доверять свою жизнь пацану-старшекласснику – а может, еще и не старшекласснику, – который знает, что надо спешить. Но что ему оставалось делать? Он уселся позади Ральфи – и едва успел вцепиться ему в плечи, когда мотоцикл рванул с места.

Они понеслись по крутым, узким, мощенным скользким булыжником улочкам Старого Города, срезая путь через какие-то немыслимые проулки, кренясь на поворотах, точно яхта, попавшая в шквал. Гудка у Ральфи не было, но прохожие разбегались от одного пронзительного рева мотора. Дважды ноги Хоба слетали с подножек, и он с трудом удерживался в седле. Под самой ногой у него оказалась выхлопная труба, и ему стоило немалых усилий не поджариться. Но наконец они проехали через город, каким-то чудом не разбившись сами, никого не сбив и даже не задавив ленивого местного пса, нежившегося на солнышке на тротуаре, куда они свернули, огибая встречный поток машин при выезде на шоссе.

На шоссе стало чуть полегче. По крайней мере, оно было ровное. Ральфи вдавил педаль переключения скоростей до упора и там и оставил, так что мотоцикл летел на полной скорости. Впрочем, «Бултако» не давал больше восьмидесяти миль в час, так что на самом деле было не так страшно, как могло показаться.

346