Десятая жертва - Страница 235

235

– Какие десять миллионов? Ты, должно быть, говоришь об одном из главарей этой заварушки «Иран-Контрас».

– Нет, я говорю об Алексе. О нем и о его секретаре, известной тебе Ракель Старр. Я почти уверен, что это она втянула Алекса в историю с деньгами. А теперь приехала сюда, чтобы забрать свою долю. Как я представляю, подобие смерти, или что там случилось с Алексом, ставит крест на ее планах. Но я могу понять и точку зрения Алекса: устроить сцену смерти и сохранить несколько миллионов долларов.

– Алекс никогда такого не сделает, – почти автоматически пробормотал я.

– Не сделает? – повторил Романья, вдруг разозлившись. – Что ты о нем знаешь? Тебе точно известно только одно: он старый приятель той поры, когда вы оба жили на Ибице как хиппи. У нас есть досье и на тебя. Ты пустое место, тебя мы не принимаем в расчет. Ты живешь в мире, который выдумал в мечтах. И если ты думаешь, что Алекс остался тем же самым босоногим парнем, какого ты знал, то ты и правда чокнутый.

– Вы можете доказать, что он присвоил десять миллионов долларов?

– Нет, не можем. Пока еще не можем. Но мы совершенно уверены.

– Счастливого пути домой. – Я оставил деньги за выпивку и встал.

– Я думаю, это многое изменит и для Нивес, – заметил Романья.

– Кто такая Нивес? – Я остановился, ухватившись пальцами за дверную ручку.

– Ты думаешь, что прекрасно знаешь своего старого приятеля. А сам даже не слышал о Нивес. – Он хихикнул. – Идите и проверьте, кто она, мистер Частный Детектив.

Часть XI

49. НИВЕС

В холле меня ждала леди.

Когда я вошел, она поднялась. Должно быть, Алекс показывал ей мою фотографию, потому что она без колебаний узнала меня. Высокая и красивая молодая женщина, в которой чувствовался класс. Такой отпечаток откладывает на людей рождение в семье, где много денег. Но чтобы быть справедливым, добавлю: в этом есть и что-то врожденное. Черная шелковая юбка, открытая шелковая блузка, высокие каблуки-»шпильки». В любом случае, я бы мог держать пари на что угодно, что ее имя Нивес. И я выиграл, хотя, естественно, ничего не получил за это.

– Мистер Дракониан? Я Нивес Тереза Мария Санчес и Иссасага. Мне очень надо поговорить с вами.

– По-моему, нам обоим надо поговорить, – согласился я. – Пойдем в кафе?

– Лучше в ваш номер, – предложила она. – Мой самолет «Эр Франс» был полон, я устала и хотела бы снять туфли.

Так мы пошли в мой номер.

Нивес устроилась на кушетке в эркере окна, я – на обшарпанном вертящемся стуле. Сидела она очень прямо, одна из тех привычек, каким учат в школе, где готовят принцесс Латинской Америки. Волосы цвета воронова крыла, блестящие и свежие. На шее маленький золотой крест. Плетеный золотой браслет. Никакой губной помады, но от природы яркие, сочные, хорошо очерченные губы, широкий рот. На глазах легкие зеленые тени.

– Алекс рассказывал о вас, – начала она. – Вы были его другом в прежние времена, в Испании.

– На Ибице, – уточнил я.

– Да. Это что-то вроде клуба, правда?

Я кивнул.

– Откуда вы знаете Алекса?

– По Вашингтону, – ответила она. – Не думаю, что вам известно, но мы должны пожениться.

– Верно, об этом я ничего не знаю.

Мы немного посидели молча. Какого черта, я не знал, что сказать. Ее жениха только что убили, о чем тут говорить? Я надеялся, что она не захочет, чтобы я еще раз описывал подробности. Меня уже тошнило от этого, тошнило от Алекса, от его жизни и от его смерти, тошнило от этого дурацкого дела, которое началось для того, чтобы вызвать у меня невыразимую депрессию.

– Ладно, – наконец заговорила она. – Хочу рассказать вам об этом. Мне нужен ваш совет.

Она выбрала прекрасного советчика. Но что можно ответить в таком случае?

– Начинайте, я навострил уши, – сказал я. А тихий голос в голове добавил: «Ослиные уши, старина, ослиные».

50. АЛЕКС, НИВЕС

Алекс встретил Нивес два года назад на балу в посольстве, точнее, на приеме в посольстве Парагвая. Алекс любил надеть шелковый смокинг, зализать волосы и отправиться на такого рода сборище. И неважно, что они все без исключения скучные. Ему в них нравились помпезность и торжественность, утонченно украшенное окружение, самоуверенные, с сильными характерами люди, посещавшие такие мероприятия. Человеку, выросшему в Бронксе, приходится видеть много реальностей жизни. Блеск и великолепие Алексу нравились гораздо больше, чем реальная жизнь, если признать, что реальная жизнь – это грязь, боль и ложь.

Он, как обычно, прекрасно проводил время на приеме, когда вдруг столкнулся с Нивес. Ей было двадцать два, и она первый год жила в Вашингтоне. Ее отца назначили новым атташе по культуре в посольство Парагвая. Она почти безукоризненно говорила по-английски, так же как по-немецки и по-французски. Она учила языки с детских лет. Культурная, но провинциальная девушка, полная благоговейного страха перед миром Вашингтона, такого отличного и в то же время схожего с замкнутым маленьким дипломатическим миром Асунсьона.

Алекс пригласил ее танцевать. Они хорошо смотрелись вместе. Он – высокий, широкоплечий блондин. Нивес – хрупкая, с шелковистыми волосами и лицом мадонны.

Тогда Алексу было года тридцать два. Связь началась очень скоро. Они с ума сходили друг от друга. Но возникли трудности.

Главная проблема – социальная. Алекс, младший адвокат в «Селуин Групп», вашингтонской фирме, создающей фонды, не выглядел человеком, которого ждет большое будущее и шикарные перспективы. Он всегда мог заработать двадцать или тридцать тысяч в год, может, даже добраться до пятидесяти. Но это еще очень далеко от тех денег, которые нужны, чтобы жить, как друзья и родственники Нивес.

235